Тексты пьес

Кто-то считает, что на войне сапоги чистить необязательно, можно не подшиваться и не гладиться. А Комбат сказал:
- Сними десантные петлички и ходи грязный, слова тебе не скажу.
В полку молятся на устав. И на счёт этого комбат «академик». Только в одном случае нарушает. На задачу всегда выходит на первой  машине. Ему наплевать, что думают «духи», ему главное, что думают его солдаты.
А солдаты думают — ну, как там мои «Большие избища». И ещё они думают, что проигрывать здесь никак нельзя.
Вот что сказал рядовой Алёша уже через несколько дней после первого разговора:
- Война есть война. Поначалу страшно людей убивать. Когда ехал, всё думал, как это я… стрелять буду?  В голове не укладывалось.
- А как сюда приехал, сразу всё понял.
- Если хочешь домой живым вернуться, надо стрелять…
Замер у шлагбаума пёс «Малыш».
Полк идёт по дороге.
Между Ханкалой и Грозным. По краю необъявленной войны.
Бесконечная вереница разных, уже знакомых  лиц.
Никто не скажет — сколько уходит.
Один Бог знает — сколько вернётся.
Тяжело несёт свою ношу русский солдат.
Звучит марш:
- «Соловей, соловей  пташечка, канареечка жалобно поёт…»

Фильм третий. «Ж А Р К И Й»

- Рассказать о войне невозможно,
Философствует в кадре Толь-Толич, начальник  госпиталя в Ханкале.
- Можно написать в книгах, кино снять… Но почувствовать её невозможно. Чтобы понять, надо в ней поучаствовать. Потому что война, как говорится, это кровь, гавно, песок и сахар. Здесь смешано всё!
В этом фильме мы расскажем про военно-полевой госпиталь. Победы, удачи остаются там, в полках и ротах. А вся горечь войны стекается сюда, на Ханкалу. С Толь-Толичем мы встречались уже в первую войну, когда шел штурм Грозного, в двух шагах от «дудаевского» дворца. Сейчас он командует здесь и шестьдесят пять девчат у него в подчинении. Роль трудная, но почетная. В бою солдат молится на командира, а когда ранили — молится на врача. Толь-Толич проведет нас по своему хозяйству, с особенной теплотой расскажет про  талантливых врачей и про добрых медсестёр. А мы уж разберёмся — какой он сам человек.
Снимать мы начали сразу, в операционной палатке. Только что доставили бойца с перебитой сонной аортой, хирурги спешат с операцией. На нас никто внимания не обращает. Дело идет о жизни и смерти человека. В этой зачуханной палатке стерильный порядок и врачи совершают очередное чудо. Осколочек — меньше сантиметра, на наших глазах достали золотые руки хирурга.
Над палаточным городком все время гудит санитарный вертолет. Толь-Толич взглянул наверх:
- Это к нам!
«Санитарка» тут же срывается на летную площадку.
Танюха Билевич — знаменитый человек здесь в Ханкале. Фельдшер занимается приёмом раненых и  ведет эвакуацию. Человек с положительной эмоцией. С ней пообщаешься пять минут и получаешь заряд бодрости на целый день. Ленинградская девочка…
«Жаркий» — пароль командира 106 медбата.  Дежурный то и дело вызывает к телефону.
Раньше двух не ложиться, встаёт в шесть. Обстановка тревожная. Несколько раз проходила информация — боевики собирается захватить госпиталь со всем персоналом и ранеными по методу Басаева. Потом диктовать условия. Приходится быть начеку.
За год — 2500 операций. Девять проникающих ранений в сердце! И всех воскресили. Умеет командир подобрать классных специалистов. Да люди сами к нему тянутся.
От боевиков всего можно ожидать. Даже газовой атаки.
Старый служака тренирует девчат:
- Для выполнения норматива номер один, необходимо достать противогаз, респиратор, затаить дыхание, закрыть глаза, одеть и сделать выдох. Так точно. Внимание! Газы!
Девчата весело выполняют все задания.
У каждой своя история. Вот Лена только что получила письмо из дома. Читает, смеётся.
- Дочка моя осталась дома с отцом. Вот в чем дело. Она его и отцом и дедушкой называет. А теперь стала ещё и «мамой» звать. / Смеётся/. Честно говоря не думала, что так трудно будет. Я из военной семьи, отец командир. Всё казалось просто, а на деле оказалось сложнее. Когда сюда ехала, все отговаривали: «Ленка!  Чего там тебе девчонке на войне делать?»  А я говорила -  вдруг там сейчас моих рук как раз и не хватает. Так и получилось. Приехала, а тут  лаборантки не было с рентгеном работать. Сначала я ничего не умела. Вот научилась, теперь работаю. И военную присягу приняла…

Не знаю, какой мужик мог от такой красавицы уйти?
На дворе санитарного табора идет своя жизнь. Кто кошку гладит, кто постирушкой занимается. А Толь -Толич важно прохаживается с малышкой. После первой Чечни — Таджикистан четыре года. Потом опять сюда «на выселки». Так что своих детей понянчить не удалось. Привязался к детишкам своего помощника  Георгия — Жоры. Шесть лет они воюют вместе. Можно сказать одна семья.
- А без семьи тяжело, не спорю, — говорит Толь-Толич уже в комнате,  — Телевизор, видик, а с некоторых пор увлекся съемками…
На экране крутится концерт Розенбаума. Со съемками этого концерта у Толь — Толича вышла целая история:
- Были у нас тут сборы в Ростове, для руководящего состава. Созвонился с женой. Я вечером в Ростов приехал, она утром. И вечером того же дня мы впервые за 14 лет пошли в ресторан, китайский. Посидели так хорошо, отдохнули. Утром еду на машине, гляжу афишка маленькая на столбе. Остановил машину — точно, сегодня вечером в 19 часов в театре Горького концерт Розенбаума. Я так обрадовался и вечером мы пошли на концерт. Я камеру с собой захватил. Я когда учился, месяца четыре подряд кассету с его песнями крутил. А рядом соседка жила, хохлушка. Так она возмущаться стала — « Толя, а у тебя другой кассеты что ли нет? Я говорю — «Немае, вот эту слушать будем!» Концерт шикарный. Смотрю Сашу пот прошиб, а платка у него нет. Все время за кулисы оглядывается. Думаю, сейчас я ему свой платочек поднесу. Поднялся на сцену с большим букетом гвоздик. Это, говорю от всей медицинской части Кавказского округа, а платочек от меня. Так он пел и моим платочком пользовался…

На экране Розенбаум вытирается платком, а Толь-Толич смотрит и радуется как ребенок.
На площадке перед приемным отделением хирург  и медсестра  рассматривают рентгеновский снимок. Игорь хирург, а награда у него, как у десантника — « Орден мужества».
И тут мы станем свидетелями самого драматического эпизода в картине.
Привезли раненого солдата. А у него не пуля в ноге, а неразорвавшаяся граната из подствольника. Рвануть может каждую секунду. Вызвали саперов — те только руками развели. Решили оперировать прямо на улице. На всякий случай.
Бригаду одевали, как на задание: Каски, броники… Жора в такой переделке уже бывал, а Игорю пришлось впервые. Первым пошел Марат — анестезиолог. Перед подходом перекрестился. Марат из Казахстана, классный специалист, а перекрестился неправильно — слева направо, в роде бы и не католик. Потом он скажет, а я этого и не помню. Операцию снимали от начала до конца. Пока эта граната не легла на простыню. Так и не взорвавшись.
- Таких операций в мире было штук шесть, — скажет Толь-Толич — Вот одна случилась у нас.
Он говорит об этом с нескрываемой гордостью.
- Я участвовал, грубо говоря, в четырех войнах. Мои дети не должны видеть то, что я видел. Война, конечно, многому учит. Но ведь учит на крови.
Потом помолчав добавил:
- Если бы по новой начинать, я бы, наверное, такой же путь себе и выбрал. Не знаю почему… Но я любому могу сказать, что долг свой Родине я отдал…

Прилетает вертолет. Грузят раненого. Медбат строится, как на парад. Звучит такая знакомая музыка. И такая незнакомая.
Ребята начинают песню:
Здесь птицы не поют,
Деревья не растут,
И только мы плечом к плечу
Врастаем в землю тут.
Девчата подхватывают:
Горит и кружится планета.
Над нашей Родиною дым.
А,  значит, нам нужна одна победа.
Одна на всех, мы за ценой не постоим.
Нас ждёт огонь смертельный.
И всё ж бессилен он.
Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный,
отдельный медицинский батальон,

ОТДЕЛЬНЫЙ МЕДИЦИНСКИЙ БАТАЛЬОН…

Две другие картины «Флагман» и « Две истории» завершают серию
«Кавказский крест».

МИХАИЛ  ГОРБАЧЕВ

Есть расхожее представление, что документальный фильм «легкомысленный» по природе. Получил тему и назавтра уже снимаешь. Вот игровое кино делается годами, там вынашивается замысел, расписывается сценарий, десятки людей копошатся в работе… А тут, прочёл пару газетных статеек. Ну, поговорил со знающим человеком и всё. Вперёд и с песней.
Конечно, бывает так, что и документальное кино вынашивается годами. Когда фильм зреет долго и составляет определённый итог всей предыдущей жизни. Я предпочитаю именно такие картины. Они строятся не на хронике событий, а на долгом и мучительном размышлении.
Я не случайно взялся делать фильм о Горбачеве. И дело даже не в том, что мы учились вместе в Университете на юрфаке, а скорее потому, что он дал имя нашему «непроявленному» поколению, дал имя нашей слабости, и нашей силе.
Собственно говоря, к этому фильму я подходил трижды.
Сначала, когда Горбачева сделали Генеральным секретарём, потребовалась его «визитка» для Франции. В две недели надо было сделать фильм, хотя делать его было буквально не из чего.
До своего воцарения Горбачев не любил сниматься. Было несколько официальных репортажей и даже путёвой фотографии не нашлось.
Мы поехали к нему на родину, в село Привольное. Это Краснодарский казачий край, там он родился, окончил школы и ещё жила его мать.
Но Горбачев категорически запретил её снимать. Она плохо себя чувствовала и очень нервничала от назойливых визитов корреспондентов. И нам вся деревенская «одиссея» почти ничего не дала, если бы двоюродный брат Горбачева не сжалился, видя наше бедственное положение, и не принес старую, ещё довоенную фотографию, где Горбачев был снят с дедом и бабкой, в семилетнем возрасте, где-то на базаре.
На снимке босоногий мальчишка. Он так серьёзно и с таким отчаянием смотрел на мир из того времени, что я сразу успокоился. Это было открытие. Это была исходная точка для понимания его характера. Сразу стало легко работать.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32