Теплые берега
Марина спит на кровати в глубине сцены.
Прямо перед зрителями Коростылев и его мать.
КОРОСТЫЛЕВА (в полголоса, но крайне возмущенно). Маринка-то твоя вчера явилась в первом часу ночи, пьяная вдрызг, да еще с незнакомым мужчиной в обнимку!
КОРОСТЫЛЕВ (раздраженно на все и на всех). Да я знаю, мама…
КОРОСТЫЛЕВА (громче, все с тем же возмущением). Много же она себе позволяет! Ведет себя как… как не знаю кто! (Будто бы наивно.) Что же ты делать будешь, а?
Коростылев крайне недоволен, насупившись молчит.
Аллочка-то покойная разве такая была? – тихая, спокойная, лишнего не скажет, все дома сидела. (Задумавшись.) Хотя тоже, в последние годы все как не живая, ходила, словно пыльным мешком огретая. Эх! (Вздыхает.) Не везет тебе, сынок, в любви, не везет!
Коростылев с мрачным видом ходит по комнате взад-вперед.
КОРОСТЫЛЕВА (в полный голос). Но неужели эта-то лучше! (Сокрушаясь.) Эх, на что ты себя, Алексей, обрекаешь! На что обрекаешь!
Коростылев коситься на мать.
КОРОСТЫЛЕВА (лукаво). Хотя, может и не поздно отказаться? Ведь не расписались еще.
КОРОСТЫЛЕВ. Оставь, мама, я сам… я знаю, как лучше…
КОРОСТЫЛЕВА (с видимой покорностью). Знаю, что знаешь. Ты умнее меня. (Возвышая голос.) Но только я ведь мать! (Делает вид, что заплачет.) Не могу равнодушно!
КОРОСТЫЛЕВ (выпроваживая Коростылеву). Все, иди мама. Мне надо подумать, с этой (махая рукой в сторону Марины)… с ней поговорить.
КОРОСТЫЛЕВА (уступчиво). Ухожу, (вздыхает) ухожу. (Проходя мимо спящей Марины сердито косится на нее и грозит кулаком.) У-ух!
Коростылева удаляется.
Коростылев ходит туда обратно, садится в кресло, потом встает, опять ходит.
Просыпается Марина.
МАРИНА (открывая глаза). Что, уже утро?
КОРОСТЫЛЕВ (крайне недовольно). Уже.
МАРИНА (разочаровано). Зачем опять утро!
КОРОСТЫЛЕВ. Ты вчера… ты это вчера… такое здесь выкинула!
МАРИНА (садится на кровать). Что опять не так? Что я вчера тебе сказала? (Растеряно, сама себе.) Ничего не помню…
КОРОСТЫЛЕВ. Сказала?! А что ты могла сказать?! Двух слов связать не могла, пьяная, на ногах не стояла! Незнакомый мужик какой-то приволок тебя!
МАРИНА (с глупой улыбкой). Сотников… (Ложиться снова на кровать.) Ничего не сказала – тем лучше для тебя!
КОРОСТЫЛЕВ (ходит, бормочет). Лучше для меня! Нет, но ты только подумай! (Полный жалости к себе.) И это после того, после всего того, что я… (С упреком.) Ты не помнишь уже, что мы пообещали друг другу?!
МАРИНА. Не знаю, я тебе ничего не обещала… (Отворачивается от Коростылева.)
КОРОСТЫЛЕВ (не слушая ее). Ты не думаешь, что у тебя есть определенные обязанности, долг перед будущим мужем?!
МАРИНА. Долг? Интересно, и сколько долга ты мне уже насчитал?
КОРОСТЫЛЕВ (хватаясь за голову). Ужасная женщина! Что?! Что ты мучаешь меня?! (Блуждая по комнате.) Я ведь все-время тружусь, тружусь, работаю. Нигде мне покоя нет!
МАРИНА (с пренебрежением). Пусть тебя твоя мать пожалеет.
КОРОСТЫЛЕВ (со злостью глядя на Марину). Эгоистичный, безнравственный человек!
МАРИНА. Да ведь и ты не чистый кристалл!
КОРОСТЫЛЕВ. Нет, так невозможно… (Удаляется от Марины в другой конец комнаты, пытается размышлять.)
МАРИНА (с упреком). Ты же меня не любишь, Коростылев! Приобрел меня, как вещь, а теперь жалуешься, что во мне изъян!
КОРОСТЫЛЕВ (бормочет сам себе). Нет, нет, невозможно… Все не то…
МАРИНА. Никого не любишь… Даже сына своего не любишь. Мать его, наверное, тоже не любил.
КОРОСТЫЛЕВ (раздраженно). Не смей говорить о том, чего не знаешь!
МАРИНА. Ты хочешь благополучия, спокойствия в жизни. Что ж, я тебе его не дам! (Садится.) Не дам, сколько не проси!
КОРОСТЫЛЕВ (глядя на Марину, сам себе). Как, как могло получиться, что я увлекся тобой! Как могло получиться, выйти все это?! (Корит сам себя.) Не правильно! Не разумно!
МАРИНА (передразнивает). Не правильно! Не разумно! (Громко.) А кто тебя заставлял, Коростылев? Кто заставлял?!
КОРОСТЫЛЕВ (продолжает бормотать, со страхом и возмущением глядя на Марину). Все не то… не то…
МАРИНА. Ну все, хватит! (Резко встает с кровати. С горечью.) Я ухожу! (Поспешно застегивает не снятую с вечера блузку, оправляет юбку, проводит рукой по нерасчесанным волосам.) Ухожу гулять, пить и развлекаться! (Берет сумку, не глядя бросает в нее какие-то вещи с туалетного столика; вешает сумку себе на плечо.) Пить и развлекаться! А ты – как хочешь, Коростылев! Как хочешь! (Уходит.)
Все это время мрачный Коростылев молча наблюдает за ней.
КОРОСТЫЛЕВ (оставшись один, растеряно). Как, как могло такое получиться…? Что в этой женщине?! (Садится. Со сладострастием.) Хотя, я знаю что! Эти бедра, этот изгиб спины… (Вспоминает.) Ведь все тогда замелили: и Яков Маркович, и Карен Гаспарович, — все крутились возле нее! Но выбрала-то она меня! (Гордо.) Меня! Здесь я всех их обошел! Предложил ей то, что они не могли — женитьбу! Путь я не так богат, путь их дела более блестящи, но досталась-то она мне! (С победным злорадством.) Все мне завидовали!
Пауза.
И что теперь – оставить ее? (Размышляет.) Оставить… (Вдруг.) А если она уйдет к другому? (С ужасом.) К кому-нибудь из них!
Пауза.
Вон Олег Михайлович — как смотрел тогда на нее. У-у, старый мошенник! (С завистью.) Два банка у него, филиалы по всей Москве, родственник в руководстве Минфина… Олег Михайлович… К нему и уйдет! (В отчаянии.) Уйдет! И все, все они будут смеяться надо мною!
Пауза.
КОРОСТЫЛЕВ (терзаясь). Что мне делать?! Что же мне делать?!
Сцена 2.
День третий.
Вечер. Отель «Посейдон». Бар-ресторан.
За одним из столов сидит Сотников, пьет.
В углу сцены телефон-автомат. К телефону подходит Ольга, звонит.
ОЛЬГА (по телефону). Мама? Здравствуй! Ты мне звонила на мобильный – меня рядом не было, не могла подойти. (Пытаясь скрывать усталость и переживания.) У нас все хорошо, позавчера приехали, заселились, отдыхаем…
Пауза.
ОЛЬГА (ошеломленно). Откуда?! Откуда ты это узнала?! Петр Иванович рассказал тебе?! Ты ходила в клинику?! Он не имел права этого говорить! (В отчаянии.) Не имел права…
Пауза.
ОЛЬГА (пытаясь сохранять спокойствие). Послушай, мама… Послушай меня сейчас… Ты не права… Ты ничего не понимаешь… Я отлично себя чувствую. Сейчас я хорошо себя чувствую. Что будет потом? Что будет, то…
Пауза.
Я вернусь через пару недель, тогда и поговорим. (Настойчиво.) Вернусь через пару недель, тогда… (Категорично.) Нет, раньше я вернуться не могу! Кирилл? Он ничего не знает. (Уверено). Я ничего не сказала ему. Так надо, мама. Я так решила. Узнает в свое время.
Пауза.
ОЛЬГА (теряя самообладание, дрожащим голосом). Что! Что ты плачешь, мама?! Что вы там с отцом…?! Вы думаете, мне легче, чем вам?! Ведь это я больна! Что, что вы мучаете меня?!
Пауза.
ОЛЬГА (заставляя себя успокоиться). Теперь слушай меня, мама. Слушай внимательно. Кирилл ничего не должен узнать! Ничего не должен узнать, ты меня слышишь?! На мобильный мне не звони. Я сама тебе позвоню, когда будет возможность. Все. Все, у меня деньги заканчиваются, не могу больше говорить. (Из последних сил.) Все, мама. До свидания. (Кладет трубку. После чего какое-то время стоит недвижно, закинув назад голову и закрыв глаза. Затем оживает, достает из сумки платок, вытирает слезы с лица, убирает платок обратно. Дышит глубоко и ровно, пытаясь прийти в себя. Чуть успокоившись идет в зал.)
СОТНИКОВ (завидев Ольгу, радостно). О, Оля! Как хорошо, что вы здесь! Идите сюда, садитесь!
Ольга подходит к Сотникову, садится к нему за стол.
СОТНИКОВ (бодро). Чудесный вечер! Несколько минут назад здесь пианист так замечательно играл, не слышали? (Посмотрев на Ольгу, разочаровано.) О, что-то вы не веселы…
ОЛЬГА. Что вы пьете, Сергей Вячеславович?
СОТНИКОВ. Коньяк.
ОЛЬГА (решительно). Налейте мне!
СОТНИКОВ (чуть растерянно). Ну, если хотите… (Наливает.)
Ольга принимает стакан и пьет залпом.
СОТНИКОВ (глядя, как она пьет). О-осторожнее… (Смутившись.) У вас что-то случилось, Оля?
Ольга кивает.
СОТНИКОВ (нерешительно). Ну так расскажите мне, может я чем смогу помочь …
Пауза.
ОЛЬГА (вздыхая как от боли). Как, как это тяжело! Если бы вы знали, Сергей Вячеславович, как тяжело! Когда никому, никому, даже ему…
СОТНИКОВ. Ему? О чем вы, Ольга? (С сомнением.) Вы поссорились с Кириллом?
ОЛЬГА (немного с вызовом). Вы действительно хотите знать?
СОТНИКОВ (неуверенно). Да, конечно, расскажите, если можете…
Пауза.
ОЛЬГА (почти спокойно). Я больна. У меня нашли рак крови.
СОТНИКОВ (крайне удивленно, не веря услышанному). Как?!
ОЛЬГА (с тем же неестественным спокойствием). Еще в Москве, полмесяца назад, я проходила обследование по другому вопросу, а обнаружилось…
СОТНИКОВ. Не может быть! Как это могло случиться?!
ОЛЬГА (растеряно, как будто даже виновато). Как? Я не знаю… но такое бывает…
СОТНИКОВ (сокрушаясь). Боже мой! А ведь вы такая молодая! (Переводя дух.) И вы приехали сюда по совету врачей или просто, чтобы развеяться, чтобы забыться? (С внезапно возникшим подозрением.) А ваш муж, он знает?
ОЛЬГА. Кирилл ничего не знает, я ничего не сказала ему. И поехала-то из-за него: откажись я ехать – начались бы расспросы. (Вздыхая.) А забыться я не могу, не здесь, не где бы то ни было. Мысли о болезни гложут меня, кругом тепло и солнечно, а меня трясет от страха, во всем теле я ощущаю мертвенный холод.
СОТНИКОВ. Но ваш муж? Почему вы не…
ОЛЬГА (категорично). Такое мое решение. Кирилл ничего не должен знать как можно дольше. (Тревожно.) Со страхом я думаю о дне, когда невозможно уже будет скрывать и придется все рассказать ему!
СОТНИКОВ. Но это не правильно, Ольга. Ваш муж…