Фрагменты
ЖЕНА (помолчав). Ну и… хрен с ним. Выкрутится. Сам же говоришь – ловкач? А ты… Уезжай, пока… вместо тебя не уехали. Мешать уже не буду – ухожу… Чтобы решился, наконец…
МУЖ. Да… Ты права.… Как всегда… (растягивает в улыбке губы). Иди.… И я пойду… служить. За себя…
ЖЕНА. Нет! Только не это!.. (прижимается к нему). Там тебя окончательно… сломают.
МУЖ (хмыкнув). Если ты меня не смогла обломать, там и подавно… — никому не удастся!
ЖЕНА. Идиот! (закатила ему пощечину и вышла).
МУЖ (кричит вслед). Зачем ты так!.. Тебе что, приятно видеть меня… болтающимся в проруби дерьмом?! Лучше хоть какая-то определенность…
ЖЕНА (возвращается). Хорошо!.. Но почему ты всегда выбираешь худшую? (подходит к столу, берет конверт и швыряет ему в лицо). Тем более что у тебя есть такая… возможность!
МУЖ (холодно). Это не моя возможность. Ее мне пре- ( наклоняется, подбирает конверт) -доставили (бросает конверт на стол).
ЖЕНА. Опять изворачиваешься!.. На этот раз не удастся! (через несколько шагов, поворачивается). Прощай…
МУЖ. За утро уже второе прощание со мной. Постой (выходит за ней). Я помогу…
ЖЕНА. Обойдусь…
Взяла чемоданчик и вышла, оставив дверь открытой…
Он пошел было за ней. Остановился. Резко открыл дверцы шкафа, пошарил, достал свою потрепанную сумку, раскрыл ее… Из ванной приносит тюбик пасты, зубную щетку, мыльницу… — сваливает все в сумку; из спальни – белье, рубашку, свитер… — запихивает туда же, задергивает молнию, закидывает сумку на плечо… Идет к выходу. Остановился у дверей, бросил взгляд на зеркало…
ОН (усмехнулся отражению). Ну, что?.. Доволен!?.. В-в-вла-дик!
Вдруг сбрасывает сумку с плеча – швыряет в зеркало.
Оно покачнулось, сорвалось и упало, но не разбилось: а прислонилось как-то боком к стене. Он медленно сползает на пол, сидит, вытянув ноги и уставившись в свое отражение.
ОН. Лишь только подобье… подобье… (пытается вспомнить). А-а?.. Черт!.. Как там было?.. (хочет встать…, остается сидеть).
«Живейшие и лучшие мечты
В нас гибнут средь житейской суеты.
В лучах воображаемого блеска
Мы часто мыслью воспаряем вширь
И падаем от тяжести привеска,
От груза наших добровольных гирь.
Мы драпируем способами всеми
Свое безволье, трусость, слабость, лень.
Нам служит ширмой состраданья бремя,
И совесть, и любая дребедень »…
Нет.… Не это.… Не там… (мучительно пытается вспомнить заветные строки, вглядываясь в свое отражение, корча рожи):
«Какой я бог!? Я знаю облик свой.
Я червь слепой, я пасынок природы,
Который пыль глотает пред собой
И гибнет… под стопою пешехода…
Не в прахе ли проходит жизнь моя
Средь этих книжных полок, как в неволе?»
Не-е-е-е-т!!! Опять не то!
Срывает с рук часы и бросает в зеркало…
Со звоном сыплется разбитое стекло.…
Раздается грохот выстрелов, удары в двери, крики, собачий лай, ржание лошадей, вопли женщин, непрестанные телефонные звонки.…Все погружается во тьму…
Вдруг вся эта какофония резко обрывается. Тишина… Высветляется…
Он в той же позе застыл перед разбитым зеркалом…
Так-то вот… шляпа… (говорит он своему искаженному отражению. Вдруг резко встает, мечется по сторонам). Шляпа!.. Шляпу забыла.… Как же она… без шляпы?..
Находит ее, хватает и бросается вон из квартиры.
Опустевшая квартира с распахнутой дверью…
Вдруг загорается свет во всех комнатах, заклокотала вода в кранах, зашумел телевизор, заорал приемник, затарахтел холодильник.
ЭПИЛОГ
Квартира
Сумерки.
Все в том же беспорядке…
ОН понуро входит в переднюю, неся перед собой шляпу. Осматривается кругом, подходит к шкафу, бережно уложил шляпу на полку. Принюхался… Что за черт?.. Опять этот запах меня преследует!..
Наклонился, подбирает свои вещи, зашвырнул вместе с сумкой в шкаф.
Безуспешно пытается повесить на место разбитое зеркало…
Подобрал остатки часов, повертел в руках… — забросил в унитаз.
Прошел в ванную – умылся…
Заходит в спальню. Стоит у кроватей…
Вдруг бросился навзничь в постель, закрутился – изодрал все… — устало раскинул руки. Долго смотрит в потолок… Вот ты и свободен…, дурень!
Резко сел, подтянул колени к груди, обхватил их руками… Те-перь ты мо-жешь сво-бод-но ва-лять-ся в по-сте-ли в о-деж-де и о-бу-ви! Ведь ты и об этом мечтал?!..
Спрыгнул с постели, встал перед трюмо, кривляется в зеркалах…
Потянул опять носом, наморщился…
Выливает на себя содержимое всех флаконов, швыряет на пол все. Вот и порядок.… Никакая дрянь не прошибет.
Бодрясь, направился на кухню, взял из вазочки карамельку, развернул, посасывая, рассматривает фантик… Мечта-а…
Взял другую, запихнул в рот, читает на фантике: Золотистая…
Продолжает подряд разворачивать все карамельки, запихивать в рот; читает названия с каждым разом все труднее и нелепей: Солнечная, Клубничная… Ромовая… Сливочная…
Чуть не подавившись, сплевывает все обратно в вазочку… Тьфу ты, черт!..
Замечает под столом нож…
Вертит в руках, подойдя к окну, внимательно всматривается в лезвие. Что-то бормочет и, сильно размахнувшись, швыряет в окно.
За окном полная луна…
Постояв…, он задрал голову и завыл…
Вой эхом и из столовой. Он вздрогнул. Уже совсем стемнело.
В полной тишине – слышны только его шаги – он пробирается в столовую…
Проходится пальцем по книжным стеллажам…:
« Не в прахе ли проходит жизнь моя\ Средь этих книжных полок…»
Стоит у своего письменного стола… Луна освещает томик Гете… Взял, перелистал, захлопнул: Все!
- Все! – отозвалось за его спиной, и к ногам падают прошитые машинописные листы. На обложке, карандашом: Владимир Экширам « … и было Утро…»
Голос ВЛАДИКА. Три часа почти ты отнял у меня. Разве можно так расписываться?!
ОН (вздрогнул, но быстро взял себя в руки, закурил, сел у стола). Откуда ты взялся… опять?..
Владик (осклабился). Это ты у меня спрашиваешь?..
ОН. Ах, да…, это я тебя сочинил.
ВЛАДИК. Да-а?.. Ты всерьез так считаешь? А что за томик у тебя на столе?.. Тоже… мне. Сочинитель… Напустил туману… и рад. Бумагомаратель… Где жена твоя..?
ОН (помолчав, начал цитировать…): «Нет на свете женщины, без которой нельзя прожить…
ВЛАДИК. «… и нет женщины, с которой нельзя ужиться ». Те же книжки…
ОН. Те же… Так…все же - как ты здесь оказался?
ВЛАДИК. А ты оставил распахнутыми двери Дома своего… Вот я и вошел. Нельзя Дом свой… — нараспашку… Всякая сволочь ведь полезет?.. Будет копаться…, похихикивать… То не достучишься до тебя, то… — весь на виду.
ОН. Так это ты стучался так?..
ВЛАДИК промолчал. Кивнул на листы у ног:
ВЛАДИК. Зачем ты все это… написал? Кому все это надо? Что маешься так?..
ОН. Не знаю… Сам с собой хотел разобраться.… Объясниться.
ВЛАДИК. Зачем? Зачем объясняться и разбираться?.. Этому ведь конца нет.… Не поймут… в лучшем случае.
ОН. Почему же? (кивнул на книги) Мы-то их понимаем?.. Себя стыдиться? Устал. А потом… — вот он я!..
ВЛАДИК. Весь?!
ОН. Конечно же, нет (улыбнулся). Даже когда будет поставлена Точка.
ВЛАДИК. Зачем же тогда?
ОН. Проявилось…. Зачем-то… Я уже не задаюсь вопросами.… Каждый по-своему… изливается в этот мир. Это… — как дыхание. Вдох… — выдох. Жизнь и смерть… Пора! Пора ставить точку! (внезапно встал, прервав себя). А то…
Раздается стук в дверь.
ВЛАДИК встает, смотрит на часы, бросил взгляд в…
Театральный зал (?)…, заполненный зрителями.
ВЛАДИК. Да! Затянулся наш спектакль…
В дверь уже буквально ломятся: голоса Жены, Мамы, Брата, Друга…:
- Открой! Откройся!..
ВЛАДИК (во весь голос). Тише, вы!.. Еще успеете… раскланяться. Успеют еще вас освистать! Всему свое время.
А ты сядь! И сиди себе тихо во-он там, в сторонке. Ты свое сделал. Теперь мой черед!
Направляется в центр сцены к декорациям входных дверей.
Остановился. Одет уже в традиционный сценический костюм Мефистофеля:
Что вы ломитесь в открытую дверь?! Тяните обратно – на себя!
ВЛАДИК поправляет перо на шляпе, стряхивает с плаща пылинки, становится в позу:
Входите!
Распахиваются двери…
Все персонажи трагикомедии вваливаются на сцену: шум, гам, неразбериха, крики:
Где Он? Что здесь происходит? … Напирают на ВЛАДИКА:
Кто вы такой?.. Что ты тут делаешь?.. Откуда взялся такой… ряженый?!
ВЛАДИК (перекрывает голоса). Ти-хо!!! Здесь я главный! (окидывает всех презрительно, поправляет на себе костюм, приглаживает перо…).
Тут только все замечают, во что одеты. В изумлении они озираются по сторонам, смотрят друг на друга…
ОН кончился… вместе с пьесой. А спектакль – мой! Ясно вам… персонажи?!
И я объявляю: «Конец»! (взмахнул тут руками) Идите…, раскланивайтесь…
Персонажи гурьбой направились к рампе, вразнобой неуклюже раскланиваются.
ВЛАДИК (распоряжается развязно). Кланяться разучились?!
Отводит всех вглубь сцены, протягивает ЖЕНЕ руку, подводит к рампе. Пока актриса раскланивается под нарастающие зрительские аплодисменты, идет к МАМЕ и под локоток подводит к ЖЕНЕ. Та отстраняется…
Спектакль кончился (шепчет Владик). Хоть теперь подайте друг другу руки, не томите…
Актрисы, помедлив, протягивают друг другу руки, даже целуются, раскланиваются вместе…
ВЛАДИК поочередно выводит актеров к рампе.
Все раскланиваются еще и еще раз…
ВЛАДИК (громко). Сочинитель!.. Так и быть… — твой черед! Давай-давай, выходи… не стесняйся…
Автора так и не дождались…